Чаще всего смертные приговоры приводили в исполнение в следственных изоляторах. Но не во всех, а в определенных. В каждой республике Союза существовало как минимум одно такое СИЗО особого назначения. В России их было много, в Украине — два, в Азербайджане — три, а в Таджикистане и Узбекистане почему-то по четыре. С чем связано такое распределение, не знают даже историки, изучавшие этот вопрос.
Минский Пищаловский централ («Володарка»). Единственная расстрельная тюрьма в Беларуси
До недавних пор считалось, что в Ленинграде приговоры в исполнение не приводили. Но оказалось, что это не так. Архивные документы говорят, что людей в Северной столице расстреливали. Например, именно там казнили летом 1964 года 14-летнего убийцу Аркадия Нейланда. Скорее всего, это был не единственный случай и в городе все же был специальный «расстрельный» изолятор.
Как становились палачами
Приводили в исполнение приговоры только назначенные приказом люди. Стать палачом «по зову сердца» было нельзя. Это неудивительно, ведь среди добровольцев вполне могли оказаться люди с больной психикой или даже извращенцы. Это были не всегда сотрудники СИЗО или милиции. Назначить могли даже работника ОБХСС.
Принудительно в расстрельную команду не записывали. Обычно начальство присматривалось к подчиненным и выбирало тех, кто недоволен зарплатой или нуждается в улучшении жилищных условий. Таких приглашали на собеседование и старались заинтересовать. Если человек соглашался, его назначали приказом.
Интересно, но с 1960 по 1990 год не было ни одного случая увольнения палача по собственному желанию. Советские кадровые работники знали свое дело и точно определяли нужного человека. Не бывало среди таких сотрудников и суицидов — отбирали людей с крепкими нервами и отсутствием психологических проблем.
Подготовка к казни
В отличие от сталинской эпохи, когда часто расстреливали прямо после оглашения приговора, в 60–80-е годы не торопились. С момента постановления суда до казни проходило от нескольких месяцев до нескольких лет. Все это время преступник находился в одиночной камере в тюрьме города, где его судили.
В специальный изолятор приговоренного перевозили, только когда все прошения о помиловании были отклонены. С этого момента человеку оставалось жить несколько дней. В специзоляторе его брили наголо и одевали в особую полосатую тюремную робу.
Пока преступник ожидал своей участи в одиночке, начальник СИЗО набирал расстрельную команду. Кроме палача, в нее входили врач, сотрудник прокуратуры и представитель оперативно-информационного центра УВД. Сначала сотрудник прокуратуры знакомился с личным делом приговоренного. Потом два или три вооруженных контролера по надзору вводили в помещение смертника в наручниках.
Приведение приговора в исполнение
В книгах и фильмах в этот момент приговоренному сообщают, что его прошения о помиловании отклонены. Это сопровождается душераздирающими сценами отчаяния. На самом деле все было иначе. Человек из прокуратуры спрашивал у смертника его имя, дату и место рождения, а также статью. Потом приговоренный расписывался в нескольких протоколах.
Затем обреченному сообщали, что нужно составить еще одно прошение о помиловании, самое важное. Для этого его отведут в соседнее помещение, где находятся несколько депутатов. Поэтому человек охотно сам шел к месту своей смерти, окрыленный надеждой.
Конечно же, в помещении не было никаких депутатов — это была пустая комната с бетонным полом, в котором находилась воронка для стока крови. Внутри у двери стоял палач. Приговоренного заталкивали в комнату, и тут же звучал выстрел. Почему-то считается, что расстреливали исключительно из пистолета Макарова или ТТ. Но нередко для казни использовали мелкокалиберную винтовку.
Этот выбор был связан с тем, что выстрел из пистолета с близкого расстояния просто разносил человеку голову. От небольшого калибра же оставалось маленькое аккуратное отверстие. Поэтому многие палачи любили именно «мелкашки». Согласно инструкции стреляли «в левую затылочную часть головы в области левого уха». Когда казненный падал, ему тут же обматывали голову тряпкой, чтобы было меньше крови. В комнату входил врач, и констатировал смерть.
Что происходило после казни
После приведение приговора в исполнение следовала рутинная работа с документами. Члены расстрельной команды заполняли протоколы и ставили печати и подписи. Примечательно то, что бумаги никогда не оформляли заранее — только после смерти приговоренного. На этот счет была особая инструкция. Ее не нарушали потому, что это считалось плохой приметой.
Тело казненного укладывали в простой деревянный гроб и на грузовике вывозили на кладбище. Хоронили под табличкой с номером, в особом секторе, где также были могилы неопознанных и невостребованных покойников. Все члены расстрельной команды получали акт, в котором им назначался отгул.
Интересно, но вездесущая советская коррупция проникала и в эту сферу. Специальному изолятору вполне хватало одного палача, поскольку приговоры приводились в исполнение нечасто. Но в некоторых случаях в штате числились два, а то и три исполнителя. В Грузии, которая при СССР славилась своим кумовством, таких «специалистов» могло быть до десяти. Большинство из них никогда не приводили приговоры в исполнение. Но зато получали повышенную зарплату и пользовались привилегиями.
Начальство СИЗО объясняло это просто — никто не должен был знать, кто именно приводит приговоры в исполнение. Поэтому даже бухгалтер, ведавший всеми выплатами, не мог точно сказать, что из сотрудников настоящий палач, а кто только числится. Конечно, это была лишь отговорка, чтобы ни у кого не возникало вопросов по поводу людей, занимавших «теплое» место.
