Ковбойская эпоха началась в США в конце XIX века (примерно с 1865 года) и длилась чуть больше двадцати лет — до тех пор, пока не отпала необходимость перегонять стада из Техаса. И хотя изначально ковбои были простыми пастухами, их образы романтизированы кинематографом 30-х годов XX века. Смелые парни в широкополых шляпах, скачущие верхом в бескрайних прериях — и по сей день они находят своих почитателей и подражателей.
Ковбойская культура — часть американского прошлого. И хотя в США еще можно встретить людей, искренне преданных старым традициям, сегодня, по большому счету, ковбойство — это зов души, а не необходимость. Мало кто перегоняет стада, однако любителей верховой езды, вестернов, необычной одежды и музыки кантри хватает. Из сельских тружеников ковбои превратились в довольно колоритную субкультуру.
Роман Елизаренков считает ковбойскую культуру неотъемлемой частью своей жизни. Практически все в его доме до мелочей проникнуто духом Дикого Запада.
Квартира, похожая на декорации к фильму, бесчисленные пары настоящих ковбойских сапог и шляп, бультерьер и даже лошадь Дженни-Попрошайка, на которой Роман ездит в соответствии с ковбойской традицией — в специальном седле.
Ко всему прочему Роман является идейным вдохновителем музыкальной кантри-группы Bad White Band.
По признанию Романа, ковбойской темой он заболел еще в те времена, когда «рубился в садике в ковбоев». Во взрослом возрасте пришло увлечение музыкой и желание углубиться в тему.
«Американцы мне часто говорят, что я не в той стране родился, — говорит Елизаренков, — да и самому мне жалко, что живу не там».
«Начиналось все с музыки, фильмов и поиска атрибутики. И когда у меня уже накопилась довольно внушительная коллекция, подумал — как же так, я ни разу не сидел в седле. Так у меня появилась своя лошадь и увлечение вестерн-райдингом — это особый стиль езды. Там же, на конюшне, я познакомился с музыкантами, и мы организовали свою кантри-группу».
Роман не одинок в своем увлечении. Его поддерживают любимая девушка Наталья и дочь Ксюша.
Есть и другие поклонники ковбойского стиля в России и за рубежом. По словам Романа, встречаются они нечасто, так как разбросаны по стране, но уж если это происходит, встреча превращается в настоящий праздник.
«Вообще ковбои — это нечто большее, чем просто увлечение. Это уже образ жизни. Внутри сообщества все подчинено законам жанра, даже свадьба проходит в ковбойском стиле. Я знаю, что есть люди, увлекающиеся реконструкцией, для которых предметом интереса может быть все что угодно — от ковбоев до Бородино. Но как-то так получилось, что мы верны лишь одному направлению. Мы одиночки, аутсайдеры, сумасшедшие».
«В моем городе нас всего двое, кому интересна эта тема — я и Андрей, который на трещотках у нас в группе играет. Ну, а настоящие сапоги и шляпы так вообще, пожалуй, только у нас во всей области. Конечно, существует куча всяких стилизаций и подделок, но это все не то».
Роман считает, что увлечение реконструкциями не должно переходить определенные рамки, мешая окружающим: «Я думаю, что люди в ковбойских шляпах и чапсах в общественном транспорте неуместны и смешны. Я могу и обычную одежду носить — это ничего не меняет. Дух ковбоя всегда во мне».
Роман работает ювелиром в мастерской.
В числе прочих Елизаренков выполняет работы по собственным эскизам. Говорит, что профессию для него некогда выбрали родители-художники.
И хотя своей творческой работе Роман большого значения не придает, называя ее всего лишь «заработком на хлеб», это не мешает ему выполнять и масштабные проекты. Так, например, панно из часовых деталей участвовало в нескольких выставках, в том числе и за рубежом.
Путь ковбоя, по мнению жителя Шуи, — это свобода, дух приключений, определенные правила поведения, любовь к природе и животным.
«Ну и лошади, разумеется. Что за ковбой без лошади? Быть ковбоем — это иметь определенную смелость и не бояться, что окружающие тебя не так поймут или косо посмотрят».
