Водитель мусоровоза Антон пьёт энергетический напиток: рабочий день у него начинается около полуночи и заканчивается в зависимости от количества мусора в придомовых контейнерах. В среднем его смена — 12 часов. Со свалки мусоровоз едет по заранее составленному маршруту: каждый из водителей отвечает за свой участок, общее количество контейнеров поделено между всеми примерно поровну. Во дворах тесно от припаркованных машин, но ЗИЛ уверенно кружит по узким проездам. Антон работает водителем мусоровоза 14 лет, устроился сразу после армии. Говорит, что сначала хотел получить стаж работы на грузовом автомобиле, но так и остался.
— Истории про найденные в мусоре драгоценности то и дело где-нибудь всплывают, но лично я ничего ценного не находил. Однажды на свалке увидел, что к колесу сто рублей прилипло, и потом в том месте бомжи ещё 200 нашли. А так, чтобы золото, бриллианты — не бывает такого. Не найдёшь, даже если захочешь. А вот трупы бывают. Их спрячут в контейнер, выгружаешь — не смотришь же. А уже на свалке бомжи подойдут, скажут. Ну тогда приходится полицию вызывать, они начинают разбираться, из какого двора его привезли, дальше искать. Раза три-четыре так было на моей памяти, — рассказывает Антон.
Зарплата водителя мусоровоза зависит от количества выгруженных контейнеров. По словам водителей, в среднем выходит около тысячи рублей в день. На неделе у каждого по два выходных. Правда, не сейчас. В праздники работа идёт своим чередом, и даже в новогоднюю ночь приходится выезжать на уборку.
— В праздники, конечно, мусора больше становится.
20 контейнеров мусора входит в мусоровоз Самый плохой праздник — Новый год. Все десять дней только едят и пьют, в «банках» одни бутылки. Ещё зимой мусор плохо прессуется. Вообще, самая ужасная погода — это когда мороз или дождь: из контейнеров ничего не вытрясешь, — говорит Антон.
Всего в городе работают четыре свалки: на левом берегу, в Пашино, полигон СО РАН и самая крупная Гусинобродская. Именно на них и свозится мусор со всего Новосибирска. Гусинобродская свалка находится на балансе муниципального предприятия «Спецавтохозяйство», старейшего в отрасли. Предприятие появилось в 1927 году и почему-то изначально входило в состав НКВ
На подъезде к «Спецавтохозяйству» характерный запах: рядом с ним находится свалка, которая принадлежит ДЭУ-3. Из окна в кабинете директора Виктора Кравченко виден завод по переработке твёрдых бытовых отходов, который уже в третий раз сменил владельцев. Сам Кравченко работает на предприятии с 1964 года, и, по его словам, Гусинобродская свалка почти за полвека разложила не меньше 40 тонн отходов.
На подъезде к «Спецавтохозяйству» характерный запах: рядом с ним находится свалка, которая принадлежит ДЭУ-3. Из окна в кабинете директора Виктора Кравченко виден завод по переработке твёрдых бытовых отходов, который уже в третий раз сменил владельцев. Сам Кравченко работает на предприятии с 1964 года, и, по его словам, Гусинобродская свалка почти за полвека разложила не меньше 40 тонн отходов.
— Раньше мы были крупнейшим предприятием в отрасли. Сейчас ситуация изменилась: появилось много частных организаций, которые тоже занимаются вывозом мусора, наша доля на рынке стала менее 30%. Мусор вывозят на полигон, там его раскатывают бульдозерами, после чего он разлагается. В среднем в год привозят около 2 млн «кубов» мусора. У нашего полигона остаточная ёмкость — 5 млн кубометров без уплотнения, нормативное уплотнение один к четырём. Значит, в среднем его должно хватить лет на десять. Но если мы его расширим на десять гектаров, хватит ещё, — рассказывает Кравченко. — Современная техника, которая есть у частных бизнесменов, позволяет сделать коэффициент уплотнения больше четырёх. Когда он на свалке выгружается, выталкивает из себя брикет, который бульдозер практически не может взять, приходится колоть.
48 гектаров составляет площадь Гусинобродской свалки По его словам, современный полигон — довольно сложное техническое сооружение, которое проектируется по определённым нормам: водонепроницаемое основание, шахта для сбора слива, системы дегазации. В Новосибирске таких ещё нет, но их строительство уже запланировано.
— На сайте мэрии есть бизнес-предложение для желающих инвесторов. Определены места — их четыре. Единственное условие: чтобы при полигоне была организована промышленная переработка мусора. А она изначально убыточна. Например, новосибирский завод по переработке мусора сначала эксплуатировал сам инвестор, но убытки в месяц составляли 1,2 млн рублей, потом мэрия поручила его эксплуатировать нам. За 14 месяцев у нас было 17 млн рублей убытка. Сейчас его взял в аренду другой частник, но у него та же ситуация, — объясняет Кравченко.
После того как полигон вырабатывает свой ресурс, его рекультивируют: сначала засыпают слоем глинистых грунтов, потом выкладывают слой плодородной почвы, который засеивают определёнными видами трав и кустарников. По некоторым данным, разложение мусора может длиться до ста лет.
— Надо быть реалистом: на свалке бомжи всегда были, есть и будут. Мы раньше их ловили, возили в милицию. Их там помоют, почистят, окажут медицинскую помощь, а они — обратно. У них каждый контейнер под надзором: предварительно отсортировали и повытаскивали всё ценное, за что им большое спасибо, конечно. Всё собирают, что можно сдать и что у них возьмут.
43 сотрудника «Спецавтохозяйства» работают на свалке
И потом, бомжи приносят пользу — они поддерживают порядок, тушат возгорания, находят всякую ерунду: взрывоопасные предметы, трупы.
Бывает, что кто-то теряет какой-нибудь важный документ, нечаянно выбрасывает что-нибудь ценное, а они помогают в поисках. Деньги тоже находили. Раз нельзя от этого бардака избавиться, то надо его хоть как-то контролировать, — уверяет Кравченко. Помимо бомжей на свалках живут крысы, собаки, вороны, воробьи, голуби, чайки, коршуны и даже утки. Они вьются над мусорными кучами выискивая еду, которой в последнее время стало меньше: крупные супермаркеты перестали вывозить на свалку просроченные продукты, а утилизируют их сами — как правило, сжигают.
Кажется, что на свалке бомжей в борьбе за утиль практически полностью вытеснили гастарбайтеры. Среди них не только мужчины, но и женщины, и молодые девушки. У многих дорогие телефоны и другие девайсы.
— Я из Киргизии приехал, ещё тут люди из Казахстана и Узбекистана есть. Собираем каждый своё: макулатуру, пластик, бутылки, металлолом. Мы не знаем, куда это всё идёт, отдаём бригадиру. Денег выходит по-разному, иногда и по тысяче в день получается. Я месяц работаю и домой уезжаю, потом, когда деньги кончаются, опять приезжаю сюда. К запаху привыкаешь быстро: что делать, жить-то как-то надо, — рассказывает один из них.
Работают гастарбайтеры самозабвенно, кидаясь под тяжёлую технику и наперегонки выгребая из завалов всё, что может иметь какую-то ценность. Неподалёку сидит компания в лохмотьях, они смотрят на приезжих, потягивая пиво из пластиковой «полторашки», которую передают по кругу.
Большая часть местных обитателей при виде фотоаппарата закрывает лица: боятся, что их узнает кто-то из знакомых.
— Они тут ходят, под бульдозер лезут, опасно же, особенно ночью. Мне раскатывать надо, а они иногда прям тут спать ложатся: накроются картонками и спят, их тогда вообще не видно, — ругается водитель бульдозера Григорий. — Пойдём, погоняем мормышек!
С этими словами он направляет бульдозер в сторону копошащихся людей, которые нехотя и медленно расходятся.
— У каждого тут свой начальник — по пластику, по металлу. Они уже дальше на переработку сдают, — рассказывает один из работников. — Меня не надо фотографировать, а то друзья узнают. Я, вообще, хотя сам из Казахстана, в Новосибирске вырос и выучился. У многих это подработка, а в городе есть и работа нормальная, и жильё.
Количество отходов, вывозимых на свалки, по мнению директора «Спецавтохозяйства», напрямую зависит от роста благосостояния населения.
— Объёмы мусора сильно росли, но года с 2007 нормализовались. Сейчас, по нашим расчётам, получается примерно два кубометра мусора в год на человека. Будет больше мусора — значит, лучше люди живут.
